У летчиков Северного флота была жизнь для военных условий необычная: аэродром не менял места, поселок за его спиной обживался женами и детьми, обрастал кое-как устроенным бытом - в комнатах, разделенных фанерой и ситцевыми занавесками. Они ходили друг к другу в гости, праздновали дни рождения и пели под гитару шутейные песенки на улицах поселка. У каждого, кроме военной, была еще как бы и мирная жизнь - между боевыми вылетами. Тыл и фронт сошлись в одной точке. Картина сценариста Светланы Кармалиты и режиссера Семена Арановича "Торпедоносцы" (студия "Ленфильм") - о том, как все человеческое продолжает жизнь во время войны, потому что и на войне не уничтожаются любовь, смех, ревность, дружба. Но каждое утро наступал час, когда экипажи получали боевое задание и летели атаковать вражеские корабли. Под фюзеляжем крепили торпеду - всего одну, - и самолеты устремлялись в атаку. Жены выбегали на гул самолетов и смотрели на них, надеясь, что "сегодня без наших обойдутся". Они узнавали самолеты с земли, а что станется через час с мужем, с выгороженным за фанерой хлипким подобием уюта - об этом никто знать не мог. Утром ушел в атаку самолет Плотникова и Веселаго, а вечером в одном доме оказалось две вдовы - Настя и Шура. В самом начале, после первого же боевого эпизода, картина открывает ту бездну, которая проходит на войне между утром и вечером, показывает мнимую беззаботность вечеринок, дружеских шуток и перебранок. Но все они - и Плотников, и Саша Белобров, и Настя молоды, и свыше их сил было отрешиться от всего, что можно было бы назвать "легковесным сором жизни". Война не упростила их чувства, наоборот: запутаны, несчастливы и неразрешимы отношения Саши Белоброва со своей бывшей невестой Настей, которая стала вдовой Плотникова. Наверное, уже могла они знать строчки Симонова: "Жди меня…" - жди, пока вернется Саша из госпиталя, - и все же переступила заповедь. Но не стала преступницей, потому что и на войне судьбы любви неисповедимы. Не уклюжий бортстрелок Черепец ухаживает за Марусей из столовой, взяв в наставники механика, "знатока любовных дел" Артюхова, и несть числа шуткам на эту тему… Концертная бригада лилипутов собирает эскадрилью в тесном зале клуба. Все живут так, как будто можно планировать на годы вперед, как будто не будет завтра нового приказа и атаки. Но ведь в том-то и дело, что они живут - пока живут, пока самолет не развалился в небе и не летит к морю, полыхая, медленно кружась, винты, крылья, фюзеляж… В "Торпедоносцах" всего две торпедные атаки, время между которыми - то ли несколько недель, то ли несколько месяцев - тянется долго и вмещает в себя так много обычного, бытового, мирного, что как бы притупляется зрительское предчувствие опасности. Вот вся компания на пристани, у корабля, который должен увезти в тыл Шуру с ребенком, и Марусю, и лилипутов. Он кажется крепким пристанищем, воплощенной надеждой на то, что они, уплывающие, спасены. Но и они гибнут. Потом Саша Белобров, отыскав в море врага, атакует его, потому что свыше человеческих сил видеть на волнах яркие бочки с корабля - знак смерти. И погибает сам. Так фильм, в котором мало выстрелов, много любви и смеха, приводит к трагическому концу почти всех своих героев. Нет у Юрия Германа повести или рассказа с названием "Торпедоносцы". "Фрагменты из военной прозы", обозначенные в титрах фильма, - это дневники и записные книжки, которые вел писатель на Северном фронте. Светлана Кармалита соединила их в единый сюжет, совместила людей и события, раскиданные в дневниках, и они срослись. Дело ведь не в том, чтобы перенять у писателя сюжет, а в том, чтобы - будь то "мотивы" или "фрагменты" - сохранился особый мир, свое ощущение человека на войне, смешение трагического и юмористического, бытового и философского, мысли, настроение и интонация именно этого писателя. Фильм сумел вместить в себя множество судеб. Сколько в нем главных героев? Пять, шесть? По-моему - все. И за каждым из них чувствуется свое прошлое, собственный ход жизни, который в один момент - с войной - должен был измениться и протянуть между людьми ранее незнакомыми новые, быть может, самые крепкие связи. Жизнеподобие - слишком приблизительное слово для "Торпедоносцев". Здесь, как в фильме "Двадцать дней без войны" Ю. Германа, стремление к подлинности военного быта на экране сродни кропотливой реконструкции и притом не стало самоцелью. Всякое время можно узнать "в лицо" и по голосу: "отрез на пальто" - драгоценный подарок Черепца Марусе перед отплытием, щеголеватое шелковое кашне Белоброва, мебель, еле держащаяся, и кокетливый беретик, и монолог Тани - Марии Бабановой из репродуктора. Без этого нельзя обойтись, если хочешь рассказать о том, как действительно все было. Обман начинается не там, где произносят фальшивые слова, а там, где время гримирует, прихорашивая его черты. Реальность, которую строит в своем фильме С. Аранович, настолько узнаваема и строга своим обликом, что без "рубцов" срастается с хроникой, которую использует режиссер в эпизодах атак. Он как бы "латает" художественную ткань документальной и виртуозным монтажом, стремительным темпом атаки передает отчаянность и "упоение в бою"… В рассказе Уильяма Фолкнера "Полный поворот кругом", действие которого происходит в первую мировую войну, есть эпизод, в котором атакует катер-торпедоносец. Между литературным описанием Фолкнера и кинематографическим Арановича много общего. Стремительное, неукротимое приближение железной стены - борта корабля, крутой вираж, промах, новый заход, грохот орудий… Иной, наверное, трудно увидеть атаку, будь то с воздуха или с моря. Несоразмерность торпедоносца с огромным кораблем, противоестественность гибельного соревнования человека и железа поражает чувства того, кто берется описать атаку торпедоносцев. История бросает их в войны - молодых, сильных влюбленных мужчин. Они скреплены отчаянием и болью из-за того, что свершается эта чудовищная нелепость - гибель жен, друзей, детей. Они платят по самому крупному счету - своей жизнью. Стремительность и жестокость торпедной атаки разрушает мысль о том, что есть две жизни на войне - боевая и "мирная": что человек может приспособиться к ней, обстраиваясь, шутя и любя. Не закрыться, не уйти. Война находит и стреляет - в лоб или в спину. Веселье за дружеским столом это антракт или - точка.Иначе и не бывает на войне. Играя людей сороковых годов, все актеры фильма - Р. Назапетов, В. Глаголева, Н. Лукашевич, С. Садальский, А. Болтнев, В. Шиловский, Т. Кравченко, А. Жарков - не тщатся придумать разницу между нами и - ими, тогдашними. Они играют свой возраст, свои чувства, подчеркивая, скорее, одинаковость, чем разницу. Фильм Светланы Кармелиты и Семена Арановича, один из самых строгих и горьких фильмов о войне, очень труден для описания, почти неуловим, хотя, на первый взгляд, прост. Все определения для него слишком жестки. Наверное, потому, что он рассчитан прежде всего на душевное соучастие. И в этом его главное достоинство.